От редакции. Новая статья известного старообрядческого автора В. Бужинского посвящена одному из часто упоминаемых различий между старообрядным и новообрядным Символом веры - наличие в славянском переводе слова «Истинный». Этот вопрос был вновь поднят ныне покойным миссионером РПЦ МП о. Даниилом Сысоевым, который обвинил староверов в «добавлении в Символ веры, категорически запрещённом Третьим Вселенским Собором».
Несостоятельность этого утверждения подробно разобрана в статье клирика РПСЦ диакона Валерия Тимофеева «Рассуждение о древнем и новообрядческом текстах Символа веры» (журнал «Остров веры» №5 октябрь 2003, http://www.miass.ru/news/ostrov_very/index.php?id=12&text=145),

Так же этот вопрос разбирался в докладе «Догматическое значение разночтений у старообрядцев и новообрядцев в тексте Символа Веры» клирика РПЦ МП иерей Константина Костромина, прочитанном на международной научно-практической конференции "Старообрядчество: история и современность», которая прошла  28-30 октября 2008 г. в Санкт-Петербурге. Докладчик высказал убеждённость в том, что «знаменитое решение Третьего Вселенского Собора на самом деле запрещает введение новых Символов Веры, а не внесение изменений как таковых. <…> Ни текст старообрядческий, ни текст новообрядческий не являются различными принципиально. Текстологически более близок к греческому тексту текст новообрядческий. Более глубинно, с точки зрения догматической, прав старообрядческий» (ред. – в тексте последней фразы стоит «новообрядческий», но по смыслу доклада видно, что это опечатка» (http://staroobrad.ru/modules.php?name=News2&file=article&sid=314).

Кроме того, есть интересный доклад об разночтениях в Символе веры современного единоверца Владимира Карпеца «Время в старом и новом обряде», http://www.pravaya.ru/faith/15/10872.

Виктор Бужинский уже возвращался к теме изменений в Символе веры в статье «Помрачение», http://staroobrad.ru/modules.php?name=News2&file=article&sid=340.

Новая его статья продолжает рассмотрение этого очень важного вероисповедного, догматического и полемического вопроса.


"Еще об исповедании Догмата о Троице и Символе веры"

"Сей есть Исус Христос, пришедший водою и кровию и Духом,
не водою только, но водою и кровию, и Дух свидетельствует о Нем,
потому что Дух есть истина.
Ибо три свидетельствуют на небе:
Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино"
(1 Иоан. 5,1-7).

Владимир Лосский в "Толковании на Символ веры" [1] пишет: "Церковь выражает свою веру в Третье Лицо Пресвятой Троицы. Отцы I Вселенского Собора только упомянули о веровании Церкви в существование Святого Духа. Это объясняется тем, что они, прежде всего, обращали свое внимание на учение о Божественности Слова, на тот пункт, где сталкивалось кафолическое Православие с арианством. Однако споры, продолжавшиеся в течение всего IV века, не могли не затронуть пневматологии, потому что не одни только ариане отрицали Божественность Святого Духа, но также и христиане, которые, отвергая доктрину Ария, относящуюся к Слову, не принимали Божественности и единосущности Духа. Поэтому отцам той эпохи надлежало защитить православное учение о Третьем Лице Пресвятой Троицы, а следовательно, и о внутритроичных отношениях. Второй Вселенский Собор, созванный в 381 году в Константинополе, снова осудил учение Ария во всех его видах и особо заклеймил ересь Македония, отрицавшего Божественность Святого Духа. Отцы Церкви ясно и твердо провозгласили тогда совершенную полноту Божества Святого Духа, однако, чтобы не отпугнуть некоторых консерваторов, противившихся всякой новой формулировке, даже если она совершенно выражала веру Церкви, они не включили в Символ веры термины "Бог" и "Единосущный" как относящиеся к Святому Духу. Эта осторожность принесла свои плоды, и, фактически, ересь "пневматомахов" (то есть восстающих против Духа) была сокрушена, а троичная терминология, выражающая верование Церкви, окончательно зафиксирована".

Спрашивается, какие такие политические или дипломатические соображения могли бы препятствовать исповеданию самого главного догмата Христианства о единстве, нераздельности и единосущности Троицы? Во имя чего можно поступиться истиной? Для того ли, чтобы не отпугнуть "некоторых консерваторов, противившихся всякой новой формулировке"? И почему же тогда святые отцы Вселенских Соборов строго запретили что либо изменять в Символе веры? Могли ли они защищать несовершенство такого рода? И может ли быть несовершенство в Символе веры Христовой Церкви?

Наше недоумение разрешается просто - В.Лосский исследует никонианский вариант Символа веры. Как известно, одним из искажений Символа веры было исключение прилагательного "истиннаго" как характеристики Бога Святаго Духа. Напомним - все началось с того, что патриарх Никон издал книгу "Скрижаль", в котором проклял тех, кто в Символе Веры исповедует Духа Святаго как Господа истиннаго. Потом это нововведение было утверждено на собрании еретиков 1666 - 1667 гг. (Дух Святый не мог присутствовать там, где ему было отказано в истинности) и тоже с провозглашением анафем.

В действительности же в Символе веры догмат о единстве, нераздельности и единосущности Святой Троицы исповедуется. Но для этого достаточно исповедания истинности Святаго Духа наравне с исповеданием истинности Отца и Сына [2]. Такой вывод можно сделать и из самого Символа веры, так как в нём есть подсказка.

Во втором члене Символа говорится: "Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рождена а не сотворена, единосущна Отцу". Т.е., если временно мысленно опустить "рождена а не сотворена", то мы, не нарушая сути, получаем: "Света от Света, Бога истинна от Бога истинна"++"единосущна Отцу". Это значит, что единосущность Отца и Сына определяется Их истинностью, так как "Бог есть Истина" (Иер.10,10). Поэтому в Символе веры в восьмом члене достаточно исповедания истинности Бога Святаго Духа, чтобы можно было говорить и Его единосущности и Отцу и Сыну, а, значит, и о единстве и нераздельности Святой Троицы.

Кто знает, к какому бы выводу пришел В.Лосский, если бы обратился к греческому Символу веры, т.е. к тому, изменять который запретили отцы Вселенских Соборов. Может быть он не споткнулся о некую особенность Символа веры на греческом языке так, как это фатально сделал Никон.
Вот как об этом пишет Владимир Сенатов [3]: "Никон увидел греческий Символ просто и естественно, как видали его и читали другие русские раньше него. Греческая редакция Символа не производила на этих русских никакого особенного впечатления. Никому из них и в голову не могло прийти, что слово "истинного" в Символе излишне, что оно вносит новую, хотя бы и микроскопически малую, черточку в учение о Духе Святом, что вселенские соборы и все греки не мыслят о Нем как о Господе истинном. Небезызвестно им было и то, что в греческом символе понятие о Духе Святом определяется одним словом, как о Господе и как об истинном, что это слово "хориос" на русский язык может быть переведено и через "Господь" и через "истинный", что такие переводы, с одним из этих выражений, и существовали. Оба эти перевода казались недостаточными, не выражающими вполне существеннейшую мысль самого греческого символа, что эта мысль точнейшим образом передается через употребление обоих понятий, соответствующих греческому "хориос".

На указанном сейчас основании русские молчаливо относились к некоторому разночтению Символов русского и греческого; даже больше, в этом разночтении они - и справедливо - видели точнейшее сходство между ними, чего не могло бы быть при сохранении арифметического счета отдельных выражений в обоих символах: для них была важна не эта арифметика, а существеннейшая мысль самого учения. Собственно говоря, Никон никакого открытия не сделал, узнав, что в греческом символе нет слова "истиннаго": об этом давным-давно известно было до него. Но это знание, как уже было сказано, не производило никакого впечатления. В Никоне же оно произвело какую-то бурю, допустим даже, настоящую духовную тревогу за целость и неповреждённость русского православия."

Святые отцы Вселенских Соборов были правы, когда запретили что-либо изменять в Символе веры, но это запрещение относилось не к количеству слов Символа, как это по своему невежеству понимал Никон, а к самой сути, самому духу Символа. Исключив прилагательное "истиннаго", как характеристики Бога Святаго Духа, что вполне можно квалифицировать как хулу на Бога, было исключено и исповедание самого главного догмата Христианства - догмата о единстве, нераздельности и единосущности Святой Троицы. Это значит, что было изменено исповедание Веры, а, значит, основана новая, справедливо называемая именем Никона Никонианская церковь. На невежестве же Никона повелись не только отцы Никонианской церкви, утвердившие новшества на собрании 1666-1667 гг, но и всё никонианское богословие.

И конца этому не видно.

Греческая же церковь имеет неискаженный Символ веры. Об этом говорит не только то, что его принимали святые отцы Вселенских Соборов, но и то, что Византия состоялась как удерживающая православная Империя - Второй Рим. С искаженным Символом веры - догматически и с хулой на Бога Святаго Духа, как это есть в никонианском варианте - этого бы не произошло. Причины гибели Византии надо искать в утере удерживающего православного Богослужения и изменении перстосложения [2]. То же самое произошло бы и с нами, если бы не нашлись у нас святые пророки и мученики во главе с огнепальным протопопом Аввакумом и простые русские люди, которые сердцем чувствовали правду. И Промыслом Божиим Русская Православная Церковь была сохранена и почти 200 лет без иерархов продолжала выполнять возложенную на неё задачу удержания [2].

Виктор Бужинский

  1. Лосский В. Н. Толкование на Символ веры, http://krotov.info/libr_min/l/lossk_v/simbol.htm
  2. Бужинский В. В. Об удержании благодати, http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/32-1-0-1537
  3. Сенатов В. Г. Философия истории старообрядчества. М.: Издательство Церковь, 1985.