Появились сообщения, что 9 марта 2016 года был окончательно закрыт старообрядческий девичий монастырь в Боровске. Для многих это сообщение стало неожиданным.

Между тем это стало следствием многолетнего взаимного непонимания между иноческой общиной и священноначалием РПСЦ.

Следует отметить, что по-своему была виновата каждая из сторон конфликта.

Начался он с 2006 года, когда митрополит Корнилий начал проводить политику, которую многие восприняли, как недопустимое сближение с РПЦ, «никонианами», по мнению старообрядцев. Для инокинь, недавно ушедших из подчинения Московской Патриархии, это было крайне болезненно, впрочем, так же, как и для многих верующих РПСЦ.

Если бы митрополит Корнилий четко и ответственно заявил, что эти опасения беспочвенны и подтвердил бы это делами, прекратив соблазнительные для многих контакты с инославными, то не было бы почвы для недоверия, и для происшедших впоследствии расколов.

Однако и инокини не во всём были правы.

Они перестали поминать митрополита Корнилия, более того, фактическое прервали молитвенное общение с РПСЦ. Насколько известно, они в течение последних десяти лет жили без литургии, без исповеди у священника и без причастия, не посещали богослужения храма РПСЦ в Боровске и даже отказывались брать оттуда просфоры.

Люди, участвующие в ежегодном крестном ходе из Вереи в Боровск, видели, что инокини держались отстранённо, вместе со всеми не молились.

Фактически, они так же отделились от РПСЦ, как отделились группы, возглавляемые священником Александром Черногором, Елисеем Елисеевым, иноком Алимпием (Вербицким).

Однако если эти группы отделившихся заявили об этом открыто, то боровские инокини продолжали числиться монастырём РПСЦ, получать от верующих РПСЦ пожертвования, по-существу, скрывая факт своего отделения.

Не подчиняясь никому из епископов РПСЦ, игуменья Олимпиада стала бесконтрольной и неограниченной главой своей общины. Не стоит забывать, что в РПЦ, откуда они пришли, существует такое явление, как «младостарчество», зачастую превращающее монашеские общины в тоталитарные секты. В любом случае, бесконтрольная и неограниченная власть в руках одного человека может привести к тяжким последствиям, тем более при отсутствии литургии, исповеди и причастия. Страшно подумать о том, что могло бы случиться, если бы в этих условиях игуменья, например, впала бы в прелесть, или, по немощи человеческой, сошла бы с ума.

Надо отметить, что внутренняя жизнь боровского девичьего монастыря была полностью закрыта ото всех, в том числе и от христиан РПСЦ. Было совершенно неизвестно, что там происходит, как инокини молятся, не содержат ли их исповедание какое-то лжеучение и т.д.

Создалась очень нездоровая ситуация, которая несколько раз рассматривалась на Советах Митрополии РПСЦ. Однако, к сожалению, никаких мер не принималось и всё оставалось, как есть.

Со стороны священноначалия РПСЦ не было никаких попыток найти общий язык, понять друг друга, по-мирному разрешить возникшие вопросы.

Такое положение сохранялось в течение многих лет, до тех пор, пока в 2015 году у боровских инокинь возникли трения с администрацией города Боровска. Администрация стала требовать от настоятеля прихода РПСЦ в Боровске, отца Артемона Шендригайлова, что бы инокинь убрали из города. Поэтому вопрос о боровских инокинях был рассмотрен на последнем Совете Митрополии, после которого митрополит Корнилий направил инокиням предписание до 9 марта 2016 года освободить помещения монастыря.

То есть в течение многих лет наши церковные власти молчали, потом без всяких предварительных увещаний, которые необходимо делать по Писанию (Матф.18:17, Тит.3:10), из желания угодить мирским властям выкинули насельниц монастыря на улицу.

25 февраля 2016 года инокини покинули помещения монастыря, оставив на территории монастыря плиту из чёрного гранита, похожую на надгробную. На ней была надпись: «Здесь был с 8.XI.2005 по 25.II.2016 Покровский девичий древлеправославный монастырь. Разорён митрополитом Московским и всея Руси Титовым».

Этот поступок свидетельствует о непростом характере игуменьи и приведёт к дальнейшему обострению конфликта, если не к полному разрыву.

Можно только сожалеть о случившемся.

Наша Церковь, по-видимому, потеряет один из двух женских монастырей.

Вряд ли приход РПСЦ в Боровске сможет организовать дежурство при часовне боярыни Морозовой и восстанавливать храм опустевшего женского монастыря.

Созидательной деятельности станет меньше, а нестроений и взаимных претензий – больше.

Вряд ли стоит говорить, кому это на руку.

Влас Логинов